— Ой! Приносим свои извинения! — Лето прикусила губу и оглянулась назад, откуда доносился далекий треск ветвей и громовое «Хо! Хо!».

— Мы постараемся вести вас более просторным путем! — пообещала Осень.

Понятие «просторный» все равно иногда оказывалось слишком узким. Дети с ног до головы исцарапались, протискиваясь сквозь густой кустарник, и устали отводить с дороги цепляющиеся, хлещущие по лицу ветки. Но они не отставали, потому что треск и раскаты «Хо! Хо!» становились все ближе и ближе, пробирались мимо свисающих побегов лозы, посеребренных лунным светом, мимо двухфутовой паутины с поблескивающими на нитях капельками росы. Корделия зачарованно вертела головой по сторонам и остановилась бы, не подталкивай ее в спину братья, то и дело оглядывающиеся назад.

— Куда вы нас ведете? — пропыхтел Магнус.

— В потайное место, о котором знают только феи, — ответила Осень.

— Крепитесь, уже недалеко, — ободряюще пропела Лето.

Действительно, это оказалось недалеко, всего в нескольких шагах. Грегори бежал следом за Корделией, споткнулся и свалился в сеть из густо сплетенных веток. Ветки подались под его весом, и постреленок покатился по склону, ойкнув от страха.

— Грегори! — взвизгнула Корделия и прыгнула следом.

Малыш, бумкнув, докатился до самого дна, Корделия, приземлившись рядом, сразу же заключила брата в объятия.

— О, бедный малыш! Тебе больно, Грегори?

— Нет, Делия, — поморщился Грегори, потирая ушибленное бедро. — Ничего страшного, я уже не ребенок, Делия... Ой, Делия!

Он в восторге покрутил головой. Девочка подняла глаза и тоже замерла, очарованная открывшимся перед взором зрелищем.

Это был чудесный грот, всего с дюжину ярдов шириной, он напоминал глубокую чашу, освещенную тысячами светлячков, со стенами, увитыми вьюнком и поросшими цветущими кустами. Над головой плотным куполом нависли ветви деревьев, а дно было устлано мягким мхом. Из стены миниатюрным фонтаном бил родничок, вода падала в крошечную купель, и крошечный ручеек звонко журчал по дну грота.

— Самое что ни на есть заколдованное место, — выдохнула Корделия.

— Ты угадала, милая, — пропела Осень у нее над ухом. — Много лет назад древняя колдунья упала сюда и растянула коленку. Волшебный Народец помогал ей, потому что она всегда была добра к нам. Мы лечили ее ногу зельями и компрессами из трав, и шептали над больной коленкой заговоры. Травы вытянули всю хворь из колена и вылечили старушку. В благодарность она устроила это убежище. Колдуньи уже давным-давно нет на свете, а вот ее подарок до сих пор остался.

В грот с треском съехали двое старших братьев. Ступив на податливый мох, они моментально поскользнулись и с размаху шлепнулись на пятую точку. Магнус ойкнул, а Джефри сказал такое заковыристое словцо, что Корделия тут же зажала Осени уши.

— Спасибо, девочка, — кивнула фея, ласково отводя ладони Корделии в сторону. — Вряд ли твой братец знает такие слова, которых бы я не слышала. И все же с его стороны в высшей степени не по-джентельменски упоминать их в нашем присутствии!

Тут она повернулась к все еще сидящему мальчику и подбоченилась.

— Неужто ты, здоровенный лоб, не видишь, что тут благородные леди?

Джефри открыл было рот, чтобы как следует отбрить благородную леди, но поймал осуждающий взгляд Магнуса и осекся.

— Умоляю, простите Джефри, — прижал к груди руки Большой Брат. — Он еще молод и забывает о хороших манерах, когда ушибется.

Он заработал убийственный взгляд упомянутого, с блеском оный проигнорировал и обратился к сестре.

— Насколько я вижу, ты не очень сильно пострадала, как и младший брат?

— О да, — подтвердила сестра. — Никогда в жизни я так не радовалась тому, что оступилась! Ты когда-нибудь видел такое чудесное убежище?

Магнус поднял глаза... и увидел. Корделия сообразила, что до этого ни он, ни Джефри как следует не пригляделись. Даже Джефри открыл рот от восхищения.

— Делия! Это что, какая-то волшебная страна?

— Это грот фей, — объяснила Лето, — его сделала для нас добрая волшебница.

— И оно заколдовано, — согласно кивнула головой Осень. — Прислушайтесь! Разве вы не слышите напев?

Гэллоугласы стихли — и сразу услышали негромкое пение. Мелодичный шепот, словно это ветер перебирает струны арфы, сливался с журчанием ручейка на дне.

— Что это? — прошептал Магнус.

— Это ветер шуршит в ветвях, — ответила Осень.

— А это что? — вскрикнул Грегори, спускаясь к центру грота. Свет играл на гранях огромного кристалла, выросшего из каменного бугорка.

— Это, наверное, какой-то драгоценный камень, — Корделия оказалась тут как тут.

— Да нет, — улыбнулась Осень, подходя к ним. — Это всего лишь камень, хотя и очень красивый. А сияющие грани ему придала природа.

— Я так не думаю, — Магнус подошел поближе. — Если не ошибаюсь, такой камень называется кварцем.

— Да, это так, — взгляд Грегори не отрывался от кристалла. — Я встречал его на картинке в папиной книжке.

Магнус кивнул.

— А я видел кварц в натуре. У него редко бывают такие большие грани — если и встречаются кристаллы, то не больше мизинца. Этот камень обработан умелой рукой.

— Нет, — покачала головой Лето. — Он был здесь с того самого дня, как волшебница сделала для нас этот уголок.

— Значит, она создала и кристалл, — голос Грегори почему-то казался далеким и слабым. — Он не просто вырос здесь, она сотворила его.

Джефри нахмурился.

— Что у тебя с голосом, Грегори?!

— Тсс! — Корделия перехватила его руку. — Он колдует!

Лицо Грегори стало сосредоточенным, глаза уставились в никуда. Глубоко внутри кристалла блеснул свет, заливая сосредоточенное лицо мальчика.

— Это может быть вредно для твоего здоровья! — запротестовал было Джефри.

— Нет! — Магнус опустился на колени по другую сторону кристалла, пристально глядя на младшего брата. — Это не может быть вредно. Это Грег зажег свет внутри, он использует этот кристалл, а не кристалл использует его. Загляни в разум младшенькому и сразу увидишь.

Дети смолкли, впуская в свои головы мысли Грегори. Они увидели кварц его глазами, но очертания кристалла расплывались, и только яркая точка, в том месте, где падал на него лунный луч, оставалась четкой. И эта блестящая точка все росла и росла, заполняя поле зрения и постепенно становясь прозрачной, словно смотришь перед рассветом на поле, покрытое туманом, который тает, тает, пока сквозь него не увидишь...

— Это мама! — сдавленным голосом вскрикнул Джефри.

— И папа! — Корделия широко раскрыла глаза, хотя увидела родителей лишь мысленным зрением. — А кто это остальные?